Еще ранее Федеральным законом №98-ФЗ от 06 мая 2009 г. он был ратифицирован Государственной Думой.

Данный международный договор требует внести в законодательство России о товарных знаках и в практику Роспатента некоторые изменения процедурного характера. Отметим следующие наиболее важные положения.

Пункт 4 статьи 3 Договора запрещает патентным ведомствам требовать представления любого свидетельства или выписки из торгового реестра, указания на осуществление заявителем промышленной или торговой деятельности и представления соответствующих доказательств. Однако сейчас Роспатент, как правило, требует от индивидуальных предпринимателей, регистрирующих на свое имя товарные знаки, представить копию Свидетельства об их регистрации в таком качестве. Теперь эта практика должна быть изменена.

Пункт 2(b) статьи 8 запрещает патентным ведомствам требовать засвидетельствования, нотариального заверения, подтверждения подлинности, легализации или другого удостоверения любого перевода корреспонденции, отличного от предусмотренного Договором. А Договор, как правило, считает достаточным обычной подписи на документе (см.. п. 3(b) )
Пункт 2 статьи 9 повторяет уже известное и применяемое на практике правило о том, что однородность товаров и услуг не может устанавливаться на основании нахождения их в одном классе МКТУ, и, наоборот, их нахождение в разных классах само по себе не свидетельствует о неоднородности.

Согласно пункту 1(d) статьи 10 изменение имени и/или адреса правообладателя в отношении нескольких его товарных знаков можно осуществлять теперь одним заявлением с указанием всех номеров таких регистраций. Ранее Роспатент требовал отдельного заявления в отношении каждого товарного знака.

А в силу пункта 4 той же статьи патентные ведомства не вправе требовать представления какого-либо документа, подтверждающего такое изменение. То есть, достаточно самого заявления с указанием нового наименования правообладателя и/или его адреса.
Однако при наличии у патентного ведомства обоснованных сомнений в отношении достоверности любого указания, содержащегося в заявлении, оно вправе потребовать представления доказательств (пункт 5 той же статьи).

Пункт 1(d) статьи 12 позволяет одним заявлением для нескольких товарных знаков исправлять одну и ту же ошибку.
Пожалуй, самыми важными для России являются положения Сингапурского договора, касающиеся регистрации лицензионных договоров.

Так, пункт 4(a) (ii) и (iii) запрещает патентным ведомствам требовать предоставления самого лицензионного договора или его перевода, указания финансовых условия договора. То есть, регистрация теперь должна осуществляться на основании самого заявления с указанием сторон лицензионного договора и объемом лицензии в соответствии с Инструкцией к Сингапурскому договору.

Вместе с тем пункт 5 этой статьи позволяет патентным ведомствам требовать представления доказательств, если у ведомства имеются обоснованные сомнения в отношении любого указания в поступивших документах.
Статья 19 значительно изменяет последствия отсутствия регистрации лицензионного договора. Напомним, что ранее отсутствие государственной регистрации влекло ничтожность такого договора.

Теперь же согласно пункту 2 ст. 19 государство не может требовать регистрации лицензии в качестве условия для осуществления лицензиатом любого права участвовать в начатом по инициативе владельца судебном разбирательстве в связи с нарушением прав на знак и получать путем таких процедур возмещение убытков, понесенных в результате нарушения прав на знак.

Впрочем, согласно пункту 4 статьи 29 любое государство может путем оговорки заявить о неприменении для нее данного положения.
Насколько нам известно, такую оговорку Россия не сделала, и пункт 2 статьи 19 применяется к ней в полном объеме.

Кроме того, пункт 3 статьи 19 устанавливает, что государство не может требовать регистрации лицензии в качестве условия для того, чтобы использование знака лицензиатом рассматривалось как использование от имени владельца в ходе процедур, связанных с прибретением, поддержанием в силе и защитой знаков.

По-видимому, пункты 2 и 3 статьи 19 должны толковаться таким образом, что при отсутствии регистрации подписанного лицензионного договора использование товарного знака лицензиатом не может считаться незаконным и лицензиат не может быть привлечен к ответственности за контрафакцию.

Статья 21 более определенно, чем ГК РФ, указывает, что ведомство обязано предоставлять заявителю возможности в течение разумного срока дать ответ на предполагаемый отказ в регистрации товарного знака.

Всегда Ваш деловой Партнер,
«РОСПАТЕНТ»